«Искус» Дарьи Промч — поэтичная новинка издательства Inspiria.
Девушка с мужским именем Паскаль живет в глухом поселении у моря, но хочет другого. Однажды она встречает Певицу — своенравную исполнительницу: та предлагает отправиться в путешествие.
В рубрике обзоров «Короче, я прочитал» Ольга Кондрахина рассказывает о размытой границе между испытанием и искушением, а также о плотном языке романа, напоминающем поэзию в прозе.
Девушка с мужским именем Паскаль живет в глухом поселении у моря, но хочет другого. Однажды она встречает Певицу — своенравную исполнительницу: та предлагает отправиться в путешествие.
В рубрике обзоров «Короче, я прочитал» Ольга Кондрахина рассказывает о размытой границе между испытанием и искушением, а также о плотном языке романа, напоминающем поэзию в прозе.
Ольга Кондрахина
Обозреватель, автор телеграм-канала «Кухарка Гегеля»
Слово «искус» можно воспринимать в двух смыслах — как «испытание» или как «искушение». В романе Дарьи Промч граница между ними размывается.
Девушка Паскаль живет в глухом поселении. Единственное занятие мужчин здесь — рыбный промысел, а женщины пекутся о хозяйстве. Паскаль ощущает себя живущей неправильно, но она не видела другого мира.
У Паскаль есть мужское имя, доставшееся от умершего брата, боль из-за измен отца матери, предложение руки и сердца от надежного парня. Ее жизнь тепла и в некотором роде уютна, все решения принимает кто-то другой. Но однажды она делает это сама. Паскаль удаляется от дома, заходит в местный бар и встречает Певицу: та выручает ее из неловкой ситуации и дает свой номер телефона, приглашая отправиться в путешествие.
Чего Паскаль хочет на самом деле? Для ответа на этот вопрос нужны хоть какие-то знания о мире, но у Паскаль их нет: она словно рыба, выброшенная на берег. В тексте вообще часто упоминается этот морской образ. «Рыба» на греческом представляет собой акроним имени Иисуса Христа. Вне зависимости от того, насколько библейский оттенок закладывала Дарья Промч, символика текста обрастает собственной магией: душа Паскаль оказывается прикована к деревне, рыбы гибнут, «искус» и «Иисус» обретают созвучие в сладких речах Певицы. Паскаль описывает новую знакомую так:
«В мире обретаются такие сущности, особенные существа, которые живут тем, что уводят людей с их истинного пути, — об этом я узнала еще в детстве от соседки, у нас их называют лукавыми. Они выглядят как обычные женщины, зачастую даже симпатичнее обычных, говорят ласково, смотрят доверчиво…»
Паскаль все-таки отправится с Певицей в Амстердам, но та окажется человеком сложным. Словно «пьющая истеричная мать», она то приближает Паскаль к себе, то сердится и сбегает, оставляя девушку в опасности — в другой стране и в непонятном для нее мире. Несколько дней путешествия Паскаль качается на эмоциональных качелях.
Но история Певицы захватывает не менее, чем бесхитростное мышление Паскаль. Обладающая невероятным голосом избалованная исполнительница не привыкла отказывать себе ни в чем; душа ее отягощена тьмой и собственными страхами. В девушке Певица видит свет, способный ей помочь, и героини, противодействующие как свет и тьма, оказываются более похожи, чем можно себе представить.
Текст ритмичный и магический, в определенные моменты — напевный. Повествование ведется от лица разных героев, голос каждого обретает собственную ритмику. Говорят и Паскаль, и Певица, и будущий муж, и старик, и даже сама автор. Неодушевленные предметы также говорят: свой тайный монолог поведает Море, человеческим традициям поразится Праздник.
Текст двойственен, как его название. Мораль оставляет горьковатый привкус недосказанности, теряется в безысходности жизни. Нарратив ломается и мерцает, словно рыбная чешуя, которую чистит Паскаль, — это все, что умеет девушка.
По силе языка и яркости текст напоминает скорее поэзию в прозе, к примеру, «Бальзамины выжидают» Марианны Гейде. Некоторые герои «Искуса» впадают в максимальную экспрессию: «Как только крючок проткнет ее легкие, надрежет сердце, выйдет горлом, тогда я дерну. С развороченным нутром, застывшими глазами, сердцем-желе на блюдце».
Судьба героев следует за языком, скорее даже за дарованными героям голосами, чтобы оказаться в точке, где выбор делает уже читатель: насколько верными оказались решения героинь и действительно ли счастье — «слишком преувеличенная субстанция, такой бесцветный летучий газ».
Девушка Паскаль живет в глухом поселении. Единственное занятие мужчин здесь — рыбный промысел, а женщины пекутся о хозяйстве. Паскаль ощущает себя живущей неправильно, но она не видела другого мира.
У Паскаль есть мужское имя, доставшееся от умершего брата, боль из-за измен отца матери, предложение руки и сердца от надежного парня. Ее жизнь тепла и в некотором роде уютна, все решения принимает кто-то другой. Но однажды она делает это сама. Паскаль удаляется от дома, заходит в местный бар и встречает Певицу: та выручает ее из неловкой ситуации и дает свой номер телефона, приглашая отправиться в путешествие.
Чего Паскаль хочет на самом деле? Для ответа на этот вопрос нужны хоть какие-то знания о мире, но у Паскаль их нет: она словно рыба, выброшенная на берег. В тексте вообще часто упоминается этот морской образ. «Рыба» на греческом представляет собой акроним имени Иисуса Христа. Вне зависимости от того, насколько библейский оттенок закладывала Дарья Промч, символика текста обрастает собственной магией: душа Паскаль оказывается прикована к деревне, рыбы гибнут, «искус» и «Иисус» обретают созвучие в сладких речах Певицы. Паскаль описывает новую знакомую так:
«В мире обретаются такие сущности, особенные существа, которые живут тем, что уводят людей с их истинного пути, — об этом я узнала еще в детстве от соседки, у нас их называют лукавыми. Они выглядят как обычные женщины, зачастую даже симпатичнее обычных, говорят ласково, смотрят доверчиво…»
Паскаль все-таки отправится с Певицей в Амстердам, но та окажется человеком сложным. Словно «пьющая истеричная мать», она то приближает Паскаль к себе, то сердится и сбегает, оставляя девушку в опасности — в другой стране и в непонятном для нее мире. Несколько дней путешествия Паскаль качается на эмоциональных качелях.
Но история Певицы захватывает не менее, чем бесхитростное мышление Паскаль. Обладающая невероятным голосом избалованная исполнительница не привыкла отказывать себе ни в чем; душа ее отягощена тьмой и собственными страхами. В девушке Певица видит свет, способный ей помочь, и героини, противодействующие как свет и тьма, оказываются более похожи, чем можно себе представить.
Текст ритмичный и магический, в определенные моменты — напевный. Повествование ведется от лица разных героев, голос каждого обретает собственную ритмику. Говорят и Паскаль, и Певица, и будущий муж, и старик, и даже сама автор. Неодушевленные предметы также говорят: свой тайный монолог поведает Море, человеческим традициям поразится Праздник.
Текст двойственен, как его название. Мораль оставляет горьковатый привкус недосказанности, теряется в безысходности жизни. Нарратив ломается и мерцает, словно рыбная чешуя, которую чистит Паскаль, — это все, что умеет девушка.
По силе языка и яркости текст напоминает скорее поэзию в прозе, к примеру, «Бальзамины выжидают» Марианны Гейде. Некоторые герои «Искуса» впадают в максимальную экспрессию: «Как только крючок проткнет ее легкие, надрежет сердце, выйдет горлом, тогда я дерну. С развороченным нутром, застывшими глазами, сердцем-желе на блюдце».
Судьба героев следует за языком, скорее даже за дарованными героям голосами, чтобы оказаться в точке, где выбор делает уже читатель: насколько верными оказались решения героинь и действительно ли счастье — «слишком преувеличенная субстанция, такой бесцветный летучий газ».
Литературный редактор: Ева Реген
Ранее «Фальтер» публиковал отрывок из «Искуса» о предательстве.
Мы публикуем тексты о важном и литературном. Подписывайтесь на наш телеграм-канал, чтобы не пропустить.
Хотите поддержать редакцию? Прямо сейчас вы можете поучаствовать в сборе средств. Спасибо 🖤