«Мне нужно то, чего нет на свете», — писала Гиппиус. А герои рассказа Михаила Левантовского «Фай-фай» сталкиваются с «тем-чего-нет» вопреки своим прозаичным желаниям.
Эта мистическая, телесная и лихая история разворачивает петербургский миф с самой жизненной стороны: как снять квартиру и не тронуться умом из-за соседей?
Михаил — поэт, прозаик, резидент Дома творчества «Переделкино». Живет в Петербурге. Публиковался в «Полутонах», «Юности», «Фальтере» и других изданиях. Вошел в лонг-лист премии «Лицей» в 2023-м. Его роман «Невидимый Саратов» готовится к изданию в «Редакции Елены Шубиной».
Эта мистическая, телесная и лихая история разворачивает петербургский миф с самой жизненной стороны: как снять квартиру и не тронуться умом из-за соседей?
Михаил — поэт, прозаик, резидент Дома творчества «Переделкино». Живет в Петербурге. Публиковался в «Полутонах», «Юности», «Фальтере» и других изданиях. Вошел в лонг-лист премии «Лицей» в 2023-м. Его роман «Невидимый Саратов» готовится к изданию в «Редакции Елены Шубиной».
— Не знаю, что могу сказать о тексте: он просто вот есть. Спасибо «Фальтеру» за повод и хорошие встречи [на литмастерской «Cходка»], в течение которых он и был написан.
18+
Фай-фай
После года мучений в коммуналке на Садовой Ирсен и Лёвик сняли отдельную двушку в Свечном переулке.
— Интересные... У вас... Ох... Имена, — кряхтя, заметила хозяйка, разуваясь в прихожей, — иностранцы, что ли?
— Ой, да нет, — Ирсен сжала зубы, представляя, что сдерживает челюстью рост квартплаты. — Вообще мы Ира и Лев. Вот. Просто для друзей так зовемся.
Хозяйка высвободила ноги из кожаных колодок и обрушила на Льва тяжелый взгляд отставного дрессировщика.
— Значит, дружить будем? — Хозяйка улыбнулась, и ребят отпустило. — Ну пойдемте апартаменты смотреть. Давно в Питере?
Следуя за женщиной, как цыплята за курицей, новые жильцы рассказали, что год назад переехали из Екатеринбурга. Работой обеспечены. У Иры пошив платьев, Льва недавно взяли в гейм-студию.
Слово «гейм-студия» громоздко встало поперек бабушкиного ремонта.
Хозяйка обернулась.
— В смысле айтишник, — уточнила Ира, снова сжав зубы. — Программист.
С нижнего этажа постучали в пол (а оттуда, получается, в потолок).
— А? — Женщина остановилась, прислушиваясь. — Что вы сказали, простите?
— Я говорю, я платья шью, а Лев...
— Ну, — хозяйка направилась на кухню, — это уже ваши дела.
Стук повторился.
Хозяйка рассказала вкратце про удобства. Микроволновка, стиралка, холодильник, сушилка — все работает. Вторая комната на замке, там вещи старые, потом разберемся, короче говоря, живите-поживайте да добра наживайте.
— Усек? — Хозяйка выставила пальцы рогами на Льва. — Шучу, шучу. У меня у самой дети как вы уже. Тоже сняли себе, правда, в Мурино. Ну я не лезу, хотят — пусть живут. А там уж Мурино-***рино…
Ира натужно хохотнула.
— Так, господа... Ох... — Обувь с трудом налезала. — Платим с десятого… По… Пят-надцатое. На «Райффайзен». Показания счетчика в вотсап*.
— Спасибо большое, — Лев подвинул Иру, протянул деньги. — Первая оплата наличкой, как просили.
Хозяйка пересчитала купюры, отдала обратно две пятитысячные:
— Лишнего мне не надо. У вас одна комната. А та другая под замком.
Паркет радостно ушел из-под ног. Десять тысяч!
Проводив арендодательницу, новоселы, выпучив глаза, попрыгали на цыпочках, обнялись и тут же условились: Лев настраивает роутер, выбирает фильм, надувает матрас, а Ира бегом в «КБ» на углу за бутылочкой белого сухого.
Когда все было готово, Лев придвинул ноутбук поближе, дирижерским взмахом опустил пальцы на клавишу пробела. Щелк — полутемная комната озарилась мягким светом, замелькали тени. Дробь барабанов, прожекторы, знакомая заставка голливудской студии.
Запахло сандаловой палочкой. Бутылка громко всхлипнула: «Чпок!». Стеклянно-тонко звякнули бокалы.
Ира скользнула рукой под покрывало:
— Спасибо, что настроили мне интернет. Я бы одна совсем не справилась, такая неумеха... Сколько я вам должна?
Под матрасом трижды настойчиво стукнуло: опять из квартиры этажом ниже.
Решили не обращать внимание — может, ремонт. Может, люстру на гвозди прибивают.
— Обнаружено новое устройство. — Лев изобразил механический голос, млея от пытливой ладошки под покрывалом. — Охх, черт.
— Вот так, еще?
— Вот так, да.
Снова постучали, на этот раз не в пол, а в дверь.
Лев тяжело выдохнул, стукнул по клавише пробела — тени на стенах замерли — и поплелся в прихожую.
В искажении дверного глазка — то ли ребенок, то ли старушка, непонятно что. Какой-то полип в иллюминаторе батискафа.
Дверь неуверенно открылась.
На лестничной площадке — маленькая пожилая женщина в затертом буром халате и почему-то в носках, без тапочек.
— Как его, извините, я под вами живу, добрый вечер. Как его, можно «тетя Роза».
Не совсем понимая конструкцию «как его», Лев поздоровался в ответ, разглядывая соседку.
Дерганая, перепуганная. На лысой черепушке скудный пушок. Бледные губы, болезненно дрожащие, натянутые, будто после сильных ожогов.
— Как его, уберите фай-фай, — попросила тетя Роза, — выключите, пожалуйста, у меня от вашего фай-фая голова лопается.
— Эммм. Не очень вас понимаю. Но рад знакомству. Простите.
— Пожалуйста, — соседка затопала ножками, — как его, выключите фай-фай!
Лев вернулся к Ире. На вопрос, кто там, покрутил пальцем у виска, отмахнулся.
— Пока вы здесь, — сдавалась Ира под натиском винных поцелуев, — мне надо еще... кое-что настроить, может... Поможете?
— А раньше как справлялись?
— Ручной настройкой. Хотите посмотреть?
В прихожей снова постучали, сильнее, несколько раз.
— Да блин, опять, — Лев нахмурился, открыв дверь и увидев тетю Розу. — Что?
И тут же отпрянул назад от крика:
— Выключите, как его, свой фай-фай! У меня голова от него лопается!
— Женщина, я вас прошу, во-первых, не кричите. Во-вторых, что вам сделал вай-фай? Я не понимаю.
Тетя Роза схватилась за дверную ручку. Лев резко дернул на себя, трижды провернул замок, ударил по выключателю.
Сзади забарабанило глухими ударами. Парадная сотряслась истошным воплем.
Ира выскочила из комнаты:
— Что происходит?
— Да **** какой-то. Соседка снизу. Говорит, вай-фай выключите. Орет дурниной.
Вернулись к матрасу.
Соседка в парадной закричала, перекрывая кино в ноутбуке: «У меня головааа лопается!».
Договорились сделать фильм погромче, а завтра порешать вопросик с хозяйкой.
Через пару минут под полом загромыхало, будто мебель в комнате ворочали как кубики льда в бокале. Потом затихло.
Снова вопли.
В прихожую ударило, ударило еще раз и еще.
— Вы-клю-чии-теее фай-фаааай!
Не включая свет, Лев осторожно прильнул к желтому зрачку двери.
Округленная оптикой, тетя Роза, маленькая, дрожащая, в буром халате и растянутых носках, стояла у лестницы, обхватив лысый затылок руками. Ее трясло и колотило.
— Лёёёв? Я боюсь. — Ира шагнула в коридор, прикрывая грудь. — Может, правда выключим? Или хозяйке позвоним?
Лев не отходил от двери.
Птичьи пальцы тети Розы вцепились в уши.
— Ффай-фааааай, — истошно орала она, — фай-фаааай!
Хрустнуло костяным арбузным треском.
Раздался дикий визг.
— Лёёёв?
В парадной громко хлопнуло, и по дверному глазку медленно растеклась коричнево-красная тишина.
— Интересные... У вас... Ох... Имена, — кряхтя, заметила хозяйка, разуваясь в прихожей, — иностранцы, что ли?
— Ой, да нет, — Ирсен сжала зубы, представляя, что сдерживает челюстью рост квартплаты. — Вообще мы Ира и Лев. Вот. Просто для друзей так зовемся.
Хозяйка высвободила ноги из кожаных колодок и обрушила на Льва тяжелый взгляд отставного дрессировщика.
— Значит, дружить будем? — Хозяйка улыбнулась, и ребят отпустило. — Ну пойдемте апартаменты смотреть. Давно в Питере?
Следуя за женщиной, как цыплята за курицей, новые жильцы рассказали, что год назад переехали из Екатеринбурга. Работой обеспечены. У Иры пошив платьев, Льва недавно взяли в гейм-студию.
Слово «гейм-студия» громоздко встало поперек бабушкиного ремонта.
Хозяйка обернулась.
— В смысле айтишник, — уточнила Ира, снова сжав зубы. — Программист.
С нижнего этажа постучали в пол (а оттуда, получается, в потолок).
— А? — Женщина остановилась, прислушиваясь. — Что вы сказали, простите?
— Я говорю, я платья шью, а Лев...
— Ну, — хозяйка направилась на кухню, — это уже ваши дела.
Стук повторился.
Хозяйка рассказала вкратце про удобства. Микроволновка, стиралка, холодильник, сушилка — все работает. Вторая комната на замке, там вещи старые, потом разберемся, короче говоря, живите-поживайте да добра наживайте.
— Усек? — Хозяйка выставила пальцы рогами на Льва. — Шучу, шучу. У меня у самой дети как вы уже. Тоже сняли себе, правда, в Мурино. Ну я не лезу, хотят — пусть живут. А там уж Мурино-***рино…
Ира натужно хохотнула.
— Так, господа... Ох... — Обувь с трудом налезала. — Платим с десятого… По… Пят-надцатое. На «Райффайзен». Показания счетчика в вотсап*.
— Спасибо большое, — Лев подвинул Иру, протянул деньги. — Первая оплата наличкой, как просили.
Хозяйка пересчитала купюры, отдала обратно две пятитысячные:
— Лишнего мне не надо. У вас одна комната. А та другая под замком.
Паркет радостно ушел из-под ног. Десять тысяч!
Проводив арендодательницу, новоселы, выпучив глаза, попрыгали на цыпочках, обнялись и тут же условились: Лев настраивает роутер, выбирает фильм, надувает матрас, а Ира бегом в «КБ» на углу за бутылочкой белого сухого.
Когда все было готово, Лев придвинул ноутбук поближе, дирижерским взмахом опустил пальцы на клавишу пробела. Щелк — полутемная комната озарилась мягким светом, замелькали тени. Дробь барабанов, прожекторы, знакомая заставка голливудской студии.
Запахло сандаловой палочкой. Бутылка громко всхлипнула: «Чпок!». Стеклянно-тонко звякнули бокалы.
Ира скользнула рукой под покрывало:
— Спасибо, что настроили мне интернет. Я бы одна совсем не справилась, такая неумеха... Сколько я вам должна?
Под матрасом трижды настойчиво стукнуло: опять из квартиры этажом ниже.
Решили не обращать внимание — может, ремонт. Может, люстру на гвозди прибивают.
— Обнаружено новое устройство. — Лев изобразил механический голос, млея от пытливой ладошки под покрывалом. — Охх, черт.
— Вот так, еще?
— Вот так, да.
Снова постучали, на этот раз не в пол, а в дверь.
Лев тяжело выдохнул, стукнул по клавише пробела — тени на стенах замерли — и поплелся в прихожую.
В искажении дверного глазка — то ли ребенок, то ли старушка, непонятно что. Какой-то полип в иллюминаторе батискафа.
Дверь неуверенно открылась.
На лестничной площадке — маленькая пожилая женщина в затертом буром халате и почему-то в носках, без тапочек.
— Как его, извините, я под вами живу, добрый вечер. Как его, можно «тетя Роза».
Не совсем понимая конструкцию «как его», Лев поздоровался в ответ, разглядывая соседку.
Дерганая, перепуганная. На лысой черепушке скудный пушок. Бледные губы, болезненно дрожащие, натянутые, будто после сильных ожогов.
— Как его, уберите фай-фай, — попросила тетя Роза, — выключите, пожалуйста, у меня от вашего фай-фая голова лопается.
— Эммм. Не очень вас понимаю. Но рад знакомству. Простите.
— Пожалуйста, — соседка затопала ножками, — как его, выключите фай-фай!
Лев вернулся к Ире. На вопрос, кто там, покрутил пальцем у виска, отмахнулся.
— Пока вы здесь, — сдавалась Ира под натиском винных поцелуев, — мне надо еще... кое-что настроить, может... Поможете?
— А раньше как справлялись?
— Ручной настройкой. Хотите посмотреть?
В прихожей снова постучали, сильнее, несколько раз.
— Да блин, опять, — Лев нахмурился, открыв дверь и увидев тетю Розу. — Что?
И тут же отпрянул назад от крика:
— Выключите, как его, свой фай-фай! У меня голова от него лопается!
— Женщина, я вас прошу, во-первых, не кричите. Во-вторых, что вам сделал вай-фай? Я не понимаю.
Тетя Роза схватилась за дверную ручку. Лев резко дернул на себя, трижды провернул замок, ударил по выключателю.
Сзади забарабанило глухими ударами. Парадная сотряслась истошным воплем.
Ира выскочила из комнаты:
— Что происходит?
— Да **** какой-то. Соседка снизу. Говорит, вай-фай выключите. Орет дурниной.
Вернулись к матрасу.
Соседка в парадной закричала, перекрывая кино в ноутбуке: «У меня головааа лопается!».
Договорились сделать фильм погромче, а завтра порешать вопросик с хозяйкой.
Через пару минут под полом загромыхало, будто мебель в комнате ворочали как кубики льда в бокале. Потом затихло.
Снова вопли.
В прихожую ударило, ударило еще раз и еще.
— Вы-клю-чии-теее фай-фаааай!
Не включая свет, Лев осторожно прильнул к желтому зрачку двери.
Округленная оптикой, тетя Роза, маленькая, дрожащая, в буром халате и растянутых носках, стояла у лестницы, обхватив лысый затылок руками. Ее трясло и колотило.
— Лёёёв? Я боюсь. — Ира шагнула в коридор, прикрывая грудь. — Может, правда выключим? Или хозяйке позвоним?
Лев не отходил от двери.
Птичьи пальцы тети Розы вцепились в уши.
— Ффай-фааааай, — истошно орала она, — фай-фаааай!
Хрустнуло костяным арбузным треском.
Раздался дикий визг.
— Лёёёв?
В парадной громко хлопнуло, и по дверному глазку медленно растеклась коричнево-красная тишина.
* Принадлежит компании Meta, признанной в РФ экстремистской организацией, ее деятельность запрещена.
Литературные редакторы: Таня Олефир, Анжела Орлова
Автор обложки: Ира Копланова
Автор портрета: Таша Боброва
Ранее «Фальтер» публиковал подборку стихов Михаила Левантовского, в который виден дьявольский талант к перевоплощениям.
Мы выпускаем тексты о важном. Подписывайтесь на телеграм-канал, чтобы не пропустить.
Хотите поддержать редакцию? Вы можете поучаствовать в сборе средств. Спасибо 🖤