где-то рядом огрызок супруги
вытирает со стола еду и посуду,
нарисованные голодным наваждением
В поэтической подборке Глеба Огомина «Домик перерождений» мы наблюдаем парадоксальную сторону мира. Поэзия, по собственному выражению автора, — окно без штор. Он подходит к нему — и видит: половинки заново склеенного пейзажа и деревья с приговоренных берегов.
Глеб Огомин — псевдоним для художественных текстов, анаграмма слова «гемоглобин». Под официальным именем Виктор Анисимов автор публикуется как журналист и книжный обозреватель. Изучает экспериментальную литературу и экофикшн.
вытирает со стола еду и посуду,
нарисованные голодным наваждением
В поэтической подборке Глеба Огомина «Домик перерождений» мы наблюдаем парадоксальную сторону мира. Поэзия, по собственному выражению автора, — окно без штор. Он подходит к нему — и видит: половинки заново склеенного пейзажа и деревья с приговоренных берегов.
Глеб Огомин — псевдоним для художественных текстов, анаграмма слова «гемоглобин». Под официальным именем Виктор Анисимов автор публикуется как журналист и книжный обозреватель. Изучает экспериментальную литературу и экофикшн.
— Поэтический текст — окно без штор. Подходя к нему, находишь метафорическое наблюдение, иной взгляд или парадокс. А если получится открыть его и подышать свежим воздухом, то это маленькая удача. Главное для меня в письме — найти свой голос и поменьше душнить.
Домик перерождений
***
над красной книгой слезницу расплещу:
неподъëмный наследственный пепел,
безымянные кости выпотрошенной красоты
размножаются остекленевшие глаза
в огромной ночной шкуре
коллективная челюсть жуёт
домик перерождений
***
она рассказывает ему про море Дирака
он думает мимо неё о пляже и сёрфинге
никто из них не разбирался в физике
никто из них не отдавал тело волне
в отдалившейся детской седеют дочки
над учебником истории летит ракета
***
даже водный канал заблочен —
протестные волны безумят доносчиков:
деревья с приговорëнных берегов
кидают в общий чат реки
прощальные листовки
***
исчез человек
между половинками
заново склеенного пейзажа —
вот откуда лишняя тень
у двух сестëр
взгляд лезвий, разрезающих
тюремность семейной фотографии
***
глубоко под землёй набухает картонное небо,
пляшет в облаках карандаш художника,
пытаясь штриховкой вызвать ливень
напоить ненадëжные глотки тоннеля,
из которых грызун вылезает чаще, чем слово
где-то рядом огрызок супруги
вытирает со стола еду и посуду,
нарисованные голодным наваждением
***
над дверью новой родительской спальни
бенгальские лилии и лунные тюльпаны,
выплаканные дочерьми,
берегут подземный режим
от снарядов новостного непокоя —
шумно ночью на кладбище
город читает о своëм исчезновении
***
по ощущению изнанки:
щëтка-жестянка кошачьего языка
озомбинело вылизывает
распухший кирпич желудка
смят предвестием нутра:
вот-вот отволнуюсь
плывëт холодочка,
приближает завершение
страшностаростно
***
после всех смертей планеты
разбитые часы докладывают:
не умер бог, не умерла богиня —
бесполо божество тик-так тик-так
в конце хронометража воскресшее
взбирается на новый циферблат,
от нас подальше переводит стрелки
Автор обложки: Ева Реген
«Фальтер» публикует тексты о важном. Подписывайтесь на телеграм-канал, чтобы не пропустить.
Хотите поддержать редакцию? Вы можете поучаствовать в сборе средств. Спасибо 🖤