«А в городе сосульки с небоскреб.
Дома стоят размером с холодильник».
Стихи Максима Махова полны иронии — но в то же время отвечают на сложные вопросы. И это действительно важные ответы.
В армии Максим с сослуживцами по вечерам читали Мандельштама и Бродского, переписывали стихи на листочки и декламировали друг другу в строю. Уже в войсках открыли литературное объединение, где писали стихи на заказ для девушек и жен сержантов. Письма разлетались по стране, а тумбочки Максима и сослуживцев наполнялись печеньем и газировкой. С этого началось его писательство. Учился на театроведческом, но не окончил.
Дома стоят размером с холодильник».
Стихи Максима Махова полны иронии — но в то же время отвечают на сложные вопросы. И это действительно важные ответы.
В армии Максим с сослуживцами по вечерам читали Мандельштама и Бродского, переписывали стихи на листочки и декламировали друг другу в строю. Уже в войсках открыли литературное объединение, где писали стихи на заказ для девушек и жен сержантов. Письма разлетались по стране, а тумбочки Максима и сослуживцев наполнялись печеньем и газировкой. С этого началось его писательство. Учился на театроведческом, но не окончил.
— Летом мне приснился сон: все вокруг начали говорить стихами. Простая речь исчезла. Трагедии прекратились. Уменьшилось количество разводов. Все дома в Москве расписали строчками из поэм.
В общем: без поэзии нельзя.
Четыре стихотворения
***
А в городе сосульки с небоскрёб.
Дома стоят размером с холодильник.
В них дворник залезает, снег скребёт.
Стреляет в доме радостный будильник.
А звёзд тут нет. Иные небеса
Протянутся дорогой, чёрной речкой,
Уйдут в глаза, шаги и голоса,
Погаснут у вокзала в храме свечкой...
Я здесь живу, я набираю ход.
Ещё бежать, наверно, полстраницы.
Кричит ребёнком уподъездный кот.
Сидят на ветках сонные жар-птицы.
Бегу.
***
...И угрюмая страна,
Вся в заплатанном салопе,
Пропускает их вперёд:
«Кабинет открыт. Входите»,
Бог талончик не даёт.
Бог сейчас — босой водитель.
Бог сигналит час уже,
Просит ключ второй от рая.
Ночь сияет в неглиже.
Я иду. Снежок, играя
Лепит город в тишине,
Лепит лица и обои,
Лепит сказку о войне,
Где на пне уснули двое:
Кто они? Каков их шаг?
И какого цвета души?
В небе лопнула душа
И упали в море ружья!
Море встало на дыбы,
Море тихо улыбнулось,
Море обняло дубы
И плечом меня коснулось!
Я разделся догола.
Вскинул руки, как исусик.
Мир тихонько догорал,
Тлел во мгле огромный усик...
Мир казался голубым,
Мир казался женским глазом,
Мир обугленный уплыл.
Я пойду за ним не сразу.
Нужно сделать много дел:
Позвонить тебе, проститься
И сказать, что есть предел,
И что нет причин молиться.
Бог простит меня.
***
Сижу в вагоне тишины.
Письмо на юг тебе пишу.
Без ножниц страха и вины
Я отрезаю рваный шум.
Скрипит вагон. Открылись двери:
Ту-ту-ту-ту, бу-бу-бу-бу.
Какие-то пассажиры сели.
Каким-то встать я помогу.
Платформы в наледи и беге.
Платформы белые, как ночь.
Душа моя в приятной неге
Встаёт и улетает прочь —
К тебе летит (к обеду будет),
А я останусь тут один
Смотреть, как спят у окон люди
В тени опущенных гардин.
***
Наверное, так выглядит любовь.
Наверное, так выглядит безумие.
Наверное, так вытекает кровь
Из Прыщика-Везувия.
Наверное, зима и завтра бу.
Наверное, твой танец заглядение.
Наверное, горячую губу
Мы памяти подарим на съедение.
Наверное, мне хочется поспать.
Наверное, тебе со мною хочется.
Наверное, нам хочется понять,
Как небеса об ноготь точатся.
Наверное, пойду-ка я домой.
На лавочке заснеженной сурово.
И ты сейчас, наверно, не со мной.
Со мною только слово.
Автор обложки: Ева Реген
«Фальтер» публикует тексты о важном. Подписывайтесь на телеграм-канал, чтобы не пропустить.
Хотите поддержать редакцию? Вы можете поучаствовать в сборе средств. Спасибо 🖤