Издательство Inspiria выпустило роман британской писательницы Зэди Смит «Обман».
1873 год. Элиза Туше — домоправительница и компаньонка некогда известного писателя Уильяма Эйнсворта. Она подозревает, что литератор начисто лишен таланта.
Эндрю Богл вырос рабом на плантации. Он знает, что каждая крупинка сахара стоит человеческой жизни и что богатые наживаются на бедных.
Героев связывает громкое «Дело Тичборна»: мясник из Австралии заявил, что он законный наследник огромного состояния и титула.
С разрешения издательства «Фальтер» публикует отрывок, посвященный литературным мытарствам, в переводе Олега Алякринского.
1873 год. Элиза Туше — домоправительница и компаньонка некогда известного писателя Уильяма Эйнсворта. Она подозревает, что литератор начисто лишен таланта.
Эндрю Богл вырос рабом на плантации. Он знает, что каждая крупинка сахара стоит человеческой жизни и что богатые наживаются на бедных.
Героев связывает громкое «Дело Тичборна»: мясник из Австралии заявил, что он законный наследник огромного состояния и титула.
С разрешения издательства «Фальтер» публикует отрывок, посвященный литературным мытарствам, в переводе Олега Алякринского.
5
Всем нравится Уильям
Оказавшись в передней, она присела на ступеньки и сделала несколько глубоких вдохов. В таком же состоянии ее кузен предстал сегодня перед ней. Он потел из-за невообразимой в это время года жары и продолжал говорить о том, о чем ранее говорил сам с собой.
— Я сказал себе: «Я подумаю о своих родных манчестерских пенатах; я обращусь к воспоминаниям о старом городе и использую их при описании якобитского восстания. Я все это выстрою сначала в своей голове по дороге от железнодорожной станции, потом сяду за письменный стол и начну писать...» И — ничего! По какой-то причине, Элиза, у меня сегодня...
Элиза знала причину. Она также знала, что они это не могли обсуждать. Она встала и проследовала за ним в кабинет. Он сел за обитый сукном стол и, хлопнув ладонью по сукну, застонал.
— Ну, Уильям, может быть, сама тема... Ты слишком много писал о далеком прошлом.
— Ты не одобряешь тему?
Напротив, события 1745 года были дороги сердцу миссис Туше. Ее мать была горячей сторонницей якобитов: на донышках фамильных плошек для овсянки были выбиты гербы Стюартов. Мальчишкой ее отец попал в Эдинбург, где стал свидетелем въезда Красавчика принца Чарли в Холирудский дворец¹. Но она не могла притворяться, что считала «Проигранное дело»² удачной темой для Уильяма, который был склонен описывать даже небольшой исторический эпизод долго, томительно долго. Заглядывая в свое будущее, она отчетливо видела себя через полгода, за письменным столом, продиравшуюся сквозь многословные описания различного рода жилых построек, которые можно обнаружить, вероятно, лишь на Внешних Гебридах, или длинные реестры всевозможных разновидностей килтов, что носили лучники королевской роты...
— У тебя это на лице написано. Ты гримасничаешь. Ты не одобряешь.
— Ну, может быть, лучше взять более современную или более близкую тебе тему...
Поморщившись:
— «Клитероу»³ не имела успеха.
— Но это была книга о детстве.
Вздохнув:
— «Они вошли в моду».
Это была цитата, и миссис Туше искренне пожалела, что произнесла эти слова — и намекнула на это. Она прочитала «Мервина Клитероу» — книга не шла ни в какое сравнение с «Джейн Эйр». Она перевернула последнюю страницу со странным чувством, что Уильям сам никогда не был ребенком и ни разу в жизни не общался с детьми.
— Я теперь думаю о твоей взрослой жизни.
— Элиза, я прожил взрослую жизнь вот так... — Он с важным видом взял перо, но потом его рука замерла в воздухе, и он в замешательстве вернул перо на стол. Симпатичный молодой бычок 1830-х годов с напомаженными волосами как-то незаметно превратился в унылого старика с мохнатыми бакенбардами на брыластых щеках.
— Ну а как же все те увлекательные ужины!
Уголки его губ скорбно опустились вниз, как будто он собрался сказать: «Я утратил к ним всякий интерес».
— Правда в том, Уильям, что художественное произведение должно включать в себя потрясающих персонажей, а тебя всю жизнь окружали потрясающие люди.
— Хм... Но тогда ты так не думала.
— Я всегда так думала! Меня только раздражали бесконечно наполняемые портвейном бутылки.
— Хм...
— Уильям, если ты намекаешь на то, что я в числе тех глупцов, которые позволяют чьей-то нынешней славе изменить свои воспоминания, то могу тебе сообщить, что я давным-давно оценила и тебя, и твоих хитроумных друзей, и моя оценка не изменилась.
Но, произнося эти слова, она не могла избавиться от предательских мыслей о «Новом духе эпохи», что сейчас горела на груде сломанных половиц в саду. Все они были там, эти духи прошлой эпохи, кому она некогда наполняла бокалы и накладывала куски жареной курятины. Все перечислены, описаны, удостоены лестных похвал и непредвзятой критики, оценены. А статья об Уильяме получилась самой коротенькой из всех. Чем автор в главе о ее кузене ясно давал понять, что оказал милость человеку, которого обыкновенно щадили на публике, потому что слишком ценили и уважали в узком кругу. Ричард Хорн был одним из тех хитроумных молодых людей, кого раньше она постоянно поила и кормила, в золотую пору их проживания в Кенсал-Райзе, и насколько она помнила, ему, как и всем участникам тех хлебосольных ужинов, Уильям очень нравился. Но любить общество Уильяма и читать его книги уже давно было не одно и то же. И это напомнило Элизе, что все ею сказанное — правда, но в довольно узких рамках. Она давно вынесла оценку и Уильяму, и его друзьям, как давно знала, у кого был талант, а у кого нет, и коль скоро кузен не задавал ей больше вопросов, ее осторожный, ироничный и тем не менее непререкаемый Господь заговорщицки ей подмигивал.
— Я сказал себе: «Я подумаю о своих родных манчестерских пенатах; я обращусь к воспоминаниям о старом городе и использую их при описании якобитского восстания. Я все это выстрою сначала в своей голове по дороге от железнодорожной станции, потом сяду за письменный стол и начну писать...» И — ничего! По какой-то причине, Элиза, у меня сегодня...
Элиза знала причину. Она также знала, что они это не могли обсуждать. Она встала и проследовала за ним в кабинет. Он сел за обитый сукном стол и, хлопнув ладонью по сукну, застонал.
— Ну, Уильям, может быть, сама тема... Ты слишком много писал о далеком прошлом.
— Ты не одобряешь тему?
Напротив, события 1745 года были дороги сердцу миссис Туше. Ее мать была горячей сторонницей якобитов: на донышках фамильных плошек для овсянки были выбиты гербы Стюартов. Мальчишкой ее отец попал в Эдинбург, где стал свидетелем въезда Красавчика принца Чарли в Холирудский дворец¹. Но она не могла притворяться, что считала «Проигранное дело»² удачной темой для Уильяма, который был склонен описывать даже небольшой исторический эпизод долго, томительно долго. Заглядывая в свое будущее, она отчетливо видела себя через полгода, за письменным столом, продиравшуюся сквозь многословные описания различного рода жилых построек, которые можно обнаружить, вероятно, лишь на Внешних Гебридах, или длинные реестры всевозможных разновидностей килтов, что носили лучники королевской роты...
— У тебя это на лице написано. Ты гримасничаешь. Ты не одобряешь.
— Ну, может быть, лучше взять более современную или более близкую тебе тему...
Поморщившись:
— «Клитероу»³ не имела успеха.
— Но это была книга о детстве.
Вздохнув:
— «Они вошли в моду».
Это была цитата, и миссис Туше искренне пожалела, что произнесла эти слова — и намекнула на это. Она прочитала «Мервина Клитероу» — книга не шла ни в какое сравнение с «Джейн Эйр». Она перевернула последнюю страницу со странным чувством, что Уильям сам никогда не был ребенком и ни разу в жизни не общался с детьми.
— Я теперь думаю о твоей взрослой жизни.
— Элиза, я прожил взрослую жизнь вот так... — Он с важным видом взял перо, но потом его рука замерла в воздухе, и он в замешательстве вернул перо на стол. Симпатичный молодой бычок 1830-х годов с напомаженными волосами как-то незаметно превратился в унылого старика с мохнатыми бакенбардами на брыластых щеках.
— Ну а как же все те увлекательные ужины!
Уголки его губ скорбно опустились вниз, как будто он собрался сказать: «Я утратил к ним всякий интерес».
— Правда в том, Уильям, что художественное произведение должно включать в себя потрясающих персонажей, а тебя всю жизнь окружали потрясающие люди.
— Хм... Но тогда ты так не думала.
— Я всегда так думала! Меня только раздражали бесконечно наполняемые портвейном бутылки.
— Хм...
— Уильям, если ты намекаешь на то, что я в числе тех глупцов, которые позволяют чьей-то нынешней славе изменить свои воспоминания, то могу тебе сообщить, что я давным-давно оценила и тебя, и твоих хитроумных друзей, и моя оценка не изменилась.
Но, произнося эти слова, она не могла избавиться от предательских мыслей о «Новом духе эпохи», что сейчас горела на груде сломанных половиц в саду. Все они были там, эти духи прошлой эпохи, кому она некогда наполняла бокалы и накладывала куски жареной курятины. Все перечислены, описаны, удостоены лестных похвал и непредвзятой критики, оценены. А статья об Уильяме получилась самой коротенькой из всех. Чем автор в главе о ее кузене ясно давал понять, что оказал милость человеку, которого обыкновенно щадили на публике, потому что слишком ценили и уважали в узком кругу. Ричард Хорн был одним из тех хитроумных молодых людей, кого раньше она постоянно поила и кормила, в золотую пору их проживания в Кенсал-Райзе, и насколько она помнила, ему, как и всем участникам тех хлебосольных ужинов, Уильям очень нравился. Но любить общество Уильяма и читать его книги уже давно было не одно и то же. И это напомнило Элизе, что все ею сказанное — правда, но в довольно узких рамках. Она давно вынесла оценку и Уильяму, и его друзьям, как давно знала, у кого был талант, а у кого нет, и коль скоро кузен не задавал ей больше вопросов, ее осторожный, ироничный и тем не менее непререкаемый Господь заговорщицки ей подмигивал.
¹ Официальная резиденция британских монархов в Эдинбурге.
² Поражение мятежа якобитов, претендовавших на британский престол.
³ Имеется в виду повесть Эйнсворта «Мервин Клитероу» (1858).
² Поражение мятежа якобитов, претендовавших на британский престол.
³ Имеется в виду повесть Эйнсворта «Мервин Клитероу» (1858).
«Фальтер» публикует тексты о важном. Подписывайтесь на телеграм-канал, чтобы не пропустить.
Хотите поддержать редакцию? Прямо сейчас вы можете поучаствовать в сборе средств. Спасибо 🖤